Она и не вспомнит уже, когда впервые поняла, что стала хуже слышать звуки окружающего её мира. Может быть, тогда, когда заметила, что балкон и все окна открыты, но пение птиц и шум проезжающих внизу машин едва слышимы, как это случается только зимой. Когда все звуки и свежий воздух почти не проникают в её жилище, которое защищает от холода, воды, льющейся с небес, и палящего летнего солнца.
Давно, еще совсем маленькой, она научилась выделять из бесконечного океана шума, которым постоянно дышал окружавший её мир, странное созвучие, издаваемое чем-то большим, что, появляясь над ней, тут же заполняло собой все вокруг.

Оно давало ей вкусную еду, приятно касалось, ласково поглаживало и теребило. А иногда несло её туда, где все сверкало, и пахло влагой, поливало её водой натирало чем-то белым невкусным и пузырящимся.
Снова мыло водой, заворачивало её, мокрую, во что-то мягкое и долго грело своим большим и теплым телом.

И в какой-то момент она поняла, что то созвучие, которое существо постоянно издавало при этом, и ЕСТЬ ОНА.

И теперь, стоило ей снова услышать эти самые звуки, она радостно бежала навстречу той, что их издавала, потому что знала, что сейчас будет еда и теплая ласковая рука, теребящая холку и уши…

А что-то, чем это существо звуки издавало, иногда со странным чмоканьем приятно касалось её беспокойного холодного носа...

Но больше всего она любила, весело сбежав вниз головой веселой спиралью по множеству твердых, ведущих вниз, плоских углублений в центре их огромного человеческого жилища и дождавшись, когда со скрипом повернется твердая и холодная часть стены, прищурить глаза от ярко брызнувшего света и вдруг оказаться в беспокойном, шумном, постоянно движущемся мире, в одночасье обступившем её со всех сторон.

Как же ей сразу становилось весело, как хотелось ей радостно побегать вместе с шумными веселыми человеческими детенышами, которые никогда не сидели на месте, копались в песке и постоянно издавали свои смешные звуки, КОТОРЫЕ НЕ НАЗЫВАЛИ ЕЕ.

Но та, которая заменила ей пахнущую молоком и влажной шерстью мать, придерживая сдавливающий её горло ремень, осторожно переводила её через твердую, горячую, царапающую лапы землю, где с громким рычанием проносились издающие неприятный запах коробки с сидящими внутри чужими людьми.

[ Дальше ... ]